В споре между западниками и славянофилами 19 века победили, само собой, западники. По-другому и быть не могло, поскольку западниками были обе группы спорящих, просто назывались они по-разному. Герцен проживал в Лондоне, Достоевский, как мы знаем, любил Баден-Баден. И еще неизвестно, кто из них был большим европейцем. Собственно, «Манифест коммунистической партии» тоже не в России писали. После Петра и его окна в Европу мы принадлежим Западу со всеми потрохами.
С какими-то деталями приведенной оценки можно не согласиться, но, в целом, она, безусловно, очень верная. Мы если и с не потрохами, то уж очень основательно принадлежим Западу. Ментально, культурно, идейно...
Тема очень сложная и непростая, требующая не ура-патриотической общественности в комментах, а хорошего образования, основательной подготовки и глубокого русского ума. Однако, поднимать ее когда-то уже надо, чем я постепенно и занимаюсь по мере своих скромных сил и возможностей.
Зависимость России от Запада, о которой пойдет речь ниже, необходимо понимать в самом широком смысле этого слова. Проявление у нее самые разные - от слепого подражания в масс-культуре до нашей невозможности в собственном национальном дискурсе выйти за рамки, установленные для нас европейской политической мыслью. Вот почему, например, мы всерьез не обсуждаем на нашем телевидении, с участием многочисленных экспертов и специалистов, вопросы возрождения монархической формы правления? Не в виде фрик-шоу, а в виде именно обстоятельного серьезного (научного, если хотите) разговора по самой сути вопроса. Можно, конечно, утешать себя заговором русофобских сил в отечественных медиа, 25 лет навязывающих нам протухший спор между Кургиняном и Сванидзе, но, на мой взгляд, куда большую роль здесь играет то, что банально нет людей, способных в своем политическом мировоззрении отказаться от европейских стандартов и подходов. На всю политическую область мы смотрим глазами европейцев, оперируем здесь их понятиями и правилами. Республиканская демократическая форма правления и либеральный социально-политический режим сомнению не подвергаются. Дальше этого никто из официальных и общественно значимых персон и не заглядывает. Может, конечно, условный Охлобыстин что-то бойкое выдать в своем аккаунте, но разве это уровень?
То же самое - в области экономики. То же самое - в области искусств. То же самое - в области технологий. Зависимость России от Запада колоссальная, пусть она зачастую и не видится уже нашим замыленным глазом (мы рождаемся, вырастаем и живем в этих условиях; как рыбы не замечают воды, как животные и птицы не замечают воздух, также и мы, русские, уже не обращаем внимания на множественные проявления европейской гегемонии вокруг нас, в нашей вроде бы русской жизни).
Не стоит, однако, под "копированием европейского опыта" понимать всю русскую культуру, ее высокие образцы, коль скоро все они (нет никаких сомнений) по своей природе относятся к европейской (христианской), а не китайской, арабской или какой-то еще цивилизации. Сам европейский тип нашей культурной жизни не страшен и зависимости от Парижа и Лондона вовсе не означает. Здесь имеется в виду исходная точка нашего развития: русские - неотъемлемая часть большой европейской цивилизационной семьи. Европейская (христианская) цивилизация - это наша цивилизация, именно из нее мы вышли со своим потенциально уникальным проектом.
[Некоторые советские патриоты, дюже не любящие Гейропку и Америку, готовы от этого нашего европейского происхождения отказаться, подсовывая взамен довольно сомнительные конструкты наподобие "мы - не европейцы, мы наследники Чингизидов". Вряд ли стоит рассматривать всерьез такую чепуху, не имеющую под собой никакого серьезного обоснования (если не принимать в расчет антизападные эмоции ура-патриотов). Как говаривал главный персонаж известнейшей американской саги "это оскорбляет мой интеллект".]
Но когда сама мода, сами тенденции развития (в идеях, в культуре, в технике, политике, в чем угодно) диктуются Западом, когда все наши взгляды, особенно взгляды нашей молодежи и интеллектуальной (вроде как) элиты обращены на Запад и все надежды связывают именно с ним, с его жизненной парадигмой, когда буквально во всех сферах нашего творчества мы видим в той или иной степени ориентацию на лучшие западные образцы (а там, поверьте, есть на что ориентироваться! тяжело не ориентироваться!), так вот, когда дело доходит до такого, то очевидно пора бить в набат и громогласно заявлять об опасности для самой нашей идентичности. (В это тяжело поверить, но перед революцией даже в православных семинариях учились по западноевропейским учебникам! Церковь, у которой есть Златоуст, учила свою молодежь по европейским религиозным учебникам. В голове просто не укладывается такое...).
А почему вдруг произошло столь значимое отставание России от западного мира, когда значительную часть своей истории мы были вынуждены "догонять" его?
До ига Киевская Русь была сильным, богатым и весьма развитым европейским государством. Париж, куда Ярослав Мудрый отправил свою дочь в жены тамошнему королю, в сравнению с Киевом - сущая дыра. Феодальный колхоз и едва ли не дремучее бескультурие, да и беднота повсеместная.
Но пришел век XIII и пришла Орда. В совокупности с рядом других объективных исторических факторов это кардинально изменило баланс сил. Русь стала слабеть, а наши извечные оппоненты в Старом Свете, напротив, набирались сил и самым активным образом развивались.
Происходило это приблизительно так. В то время как Европа грабила Византию, вливая ее колоссальные сокровища в свои примитивные и скудные до того финансы, мы ждали первого нашествия Батыя. А когда "Санта-Мария", "Пинья" и "Нинья" открывали для уже потолстевшей к тому времени Европы земли, полные серебра, золота и других ценнейших продуктов и ресурсов, Русь угрюмо стояла напротив войск хана Ахмета на реке Угре. Страна столетиями вела кровопролитные, тяжелейшие войны за выход к морям - за то, что Европа имела с самого начала своей политической истории, безо всяких на то усилий, просто в силу географии. Мы были отрезаны от всех торговых путей сильными и опасными противниками: на юге - турки и татары, на севере и северо-западе - шведы, немецкие рыцари, Великое княжество литовское, на западе - поляки, на востоке опять татары (Казанское ханство). Только из Арктики, кажись, никто не угрожал.
Как думаете, почему Коперник мог учиться в Италии, а потом спокойно написать в Польше "О вращении небесных сфер"? Как думаете, почему такие вещи не происходили в Московии последних Рюриковичей, например?
Вы только не подумайте, что я пытаюсь все свести к экономическому отставанию, проблема куда глобальней и серьезней, там предостаточно разных интересных вопросов (например, почему католичество послужило базой для становления и развития высшей школы, а наше родное Православие нет? очень интересная тема, очень непростая и неоднозначная). Однако, в рамках одного текста в ЖЖ объять необъятное вряд ли получится, и здесь я обращаю ваше внимание исключительно на аспект экономический. Потому, собственно, и спрашиваю: влияло ли на мощное развитие наук и искусств в Европе то обстоятельство, что она уже столетиями вовсю богатела на торговле (Ганза, Генуя, Венеция), в результате чего создавались все условия для упомянутой деятельности? Как думаете, есть ли некоторое объективное историческое неравенство в общих условиях государственной жизни между солнечной Италией (где высокая цивилизация к концу Средневековья насчитывала уже два тысячелетия и куда стекаются богатства со всего Средиземноморья) и покрытой снегами Россией, с ее пушниной, льном, пенькой и земледелием на грани фола?
Вас еще удивляет, что в то время, пока в далекой Московии суровый царь Иван сражался за жизнь государства с врагами, атакующими буквально со всех сторон света и со всех возможных направлений, кто-то в теплых южных странах, глядя на развалины Колизея, беззаботно читал Аристотеля и Птолемея и закапывал сундуки с золотом и бриллиантами для будущего графа Монте-Кристо? У них - теплое море и торговля со всем миром, а у нас - ни одной естественной серьезной преграды для неприятеля. Открыты со всех сторон для любых вражеских нашествий. Прикольная география, не находите?
Интересно, почему это русские с момента нападения Золотой Орды и по ходу дальнейшего драматического хода своей истории стали так резко "отставать" от Западной Европы в материально(внешне)-культурном развитии? Наверное, они просто такие вот тупые, да? "Дикари, рабская психология, путинское быдло. Что тогда, что сейчас - ни на что не годный народишко".
Но если попробовать без иронии, трезво взглянуть на нашу и европейскую историю и адекватно их оценить, следует признать очевиднейший факт - по причине факторов, никак не связанных с государственными и культурными талантами русского народа (кстати, далеко не все эти факторы я здесь упомянул), наша родная страна оказалась в длительной изоляции от основной культурной и экономической жизни христианской цивилизации. И от всяких возможностей более-менее активно эту жизнь развивать самостоятельно. У нас не было денег и не было никаких возможностей эти деньги зарабатывать (доступов к мировой торговле), чтобы заниматься искусствами и науками. Банально отсутствовало достаточное количество в достаточной степени богатых людей, чтобы они позволили себе тратить время и ресурсы не на постройку очередной пограничной крепости (старую в прошлом году татары сожгли, два раза), а на то, чтобы заказывать Микеланджело очередную роспись в очередном русском храме.
В общем, можно обижаться на историю и на свою судьбу или наоборот радоваться удачному жребию, однако се ля ви. Пока кто-то боролся за жемчуг покрупнее, в далекой гиперборейской стороне пытались банально выжить. И это был процесс, не прекращающийся на протяжении столетий(!). По хорошему, незыблемость нашего суверенитета и дальнейшие перспективы страны перестали вызывать серьезные опасения только где-то с середины XVIII века. Все же предыдущие эпохи и династии, мы доказывали всей Европе и не только ей, что имеем право на жизнь. Пока она смотрела в первый телескоп и делила меж собой континенты и океаны.
Пора честно признать - в общем и целом мы отставали от Запада большую часть нашей истории (и до сих пор отстаем, и при СССР всю жизнь догоняли, конкурируя на равных в трех отраслях, по сути). В этом нет ничего постыдного, как нет ничего постыдного в том, что один человек в силу рождения в богатой семье имеет одни условия для личностного роста, а другой, бедняк, совершенно иные. Бедняку ли стыдиться своей бедности? Нам ли стыдиться, что судьба забросила нас в то место, где всё говорило: построить какую-либо успешную государственность здесь невозможно. А мы взяли и построили!
Запад имел куда более благоприятные во всех смыслах условия для экономического и всего прочего развития. Он был значительно богаче нас. Он был сложнее нас - посмотрите на карту средневековой Европы - какое буйство красок, какая палитра языков, племен, государств, культур и субкультур, всего и вся. Какая конкуренция и какое многообразие! В Европе между собой конкурировали ремесленники, художники, ученые... А с кем надо было конкурировать русским для собственного развития? С Крымским ханством, которое поставляло русских рабов прогрессивным европейским братьям?
Однако, сначала мы совершили маленькое чудо, выжив в условиях, в которых выжить было практически невозможно, а затем подоспело и второе совершенно невероятное преображение. Встав на путь имперского строительства и не побоявшись признать очевидное на тот момент превосходство романо-германской цивилизации, мы по-быстрому у нее научились очень многому. Не прошло и века после появления окна в Европу, в которое Петр отправлял целые делегации учиться и перенимать опыт, как Россия смогла заявить о себе как о стране, без разрешения которой ни одна пушка в Европе не выстрелит. Пройдет еще несколько десятков лет и Венский конгресс сделает русскую корону первой среди равных.
XIX век (и нач. XX) - период максимального расцвета Российской империи. Рождается могучая культура, несомненно высшего мирового уровня. Бурно развивается научная деятельность, инженерно-техническая мысль. Россия уже практически не растет территориально, но направляет все усилия внутрь, на совершенствование своих социальных и государственных институтов, на развитие экономики, промышленности, всей внутренней жизни.
Что характерно - именно в это классическое наше столетие рождается полноценный национальный дискурс. Начинается он со всем известной дихотомии "славянофилы vs западники", Чаадаев пишет Пушкину, Пушкин отвечает Чаадаеву. Затем, после николаевской реакции, наступает эпоха стремительной либерализации всего и вся. В воздухе вовсю кружат конституционалистские идеи, увлекая общественные и политические элиты в эту захватывающую европейскую круговерть. Александр II, как ни крути, проводит абсолютно западные по духу реформы. В ответ на эти тектонические сдвиги в государственном и народном теле, вызванные революционными идеями, пришедшими из чужих враждебных земель, русский гений рождает целую плеяду мыслителей, составивших классическое наследие нашей философской, интеллектуальной традиции: Данилевский, Катков, Победоносцев, Леонтьев, Тихомиров... Происходит рождение могучей по своему потенциалу и интеллектуальной мощи русской национальной идеи.
Но вот бела - идея родилась, вроде бы бурно развивалась, блестяще формулировалась и аргументировалась, но какое значение всё это оказывало на русское общество? Уже никакого. Первый тираж "России и Европы" Данилевского - 1200 экземпляров. Но это не самое ужасное. Самое ужасное в том, что даже этот мизерный тираж не был распродан до самой смерти автора (на протяжении 15 лет!).
Еще раз (а то может кто не оценил всю глубину момента): едва ли не главная русская политическая книга XIX столетия была полностью проигнорирована сознательным(?) русским обществом. Каково, а?
Если из дня сегодняшнего окинуть взглядом всю нашу непростую историческую летопись, то кажется, что Революция, как акт, подтверждающий наше полное духовное и идеологическое закабаление от Европы, была совершенно неизбежной. Мы были словно обречены на нее всей логикой исторического развития. Как бы бурно не развивалась романовская Россия, мы изначально оказались в роли догоняющего (позже это особенно ярко обозначится в XX веке во время одиозной гонки двух мировых систем). А, с учетом этой весьма значимой форы, богатой и коварной старушке Европе было совсем несложно очаровать людей добрых и доверчивых, а главное совершенно к ней открытых и готовых "нежно чуждые народы возлюбить, и мудро свой возненавидеть". Европе не составило особого труда покорить потенциально талантливую и любопытную русскую нацию своими действительно выдающимися успехами - своей просвещенностью, своей цивилизованностью и утонченностью, своими бурно развивающимися промышленность, наукой и техникой, политической и философской мыслью, своими выдающимися культурными достижениями.
Могли ли мы уберечься от чрезмерного очарования этим внешним блеском? Думаю, что нет - слишком многое пришлось бы поменять тогда в нашей истории, слишком многих ошибок и просчетов исправить, слишком изменить в общем ходе всей европейской истории, в общем, вряд ли такой сценарий был бы реализуем в реальной жизни (зато вижу прекрасную тему для сочинений по альтернативной истории). Боюсь, что судьба России - быть копировальщицей чужого европейского опыта большую часть своей сознательной истории - была предопределена целой совокупностью факторов, многие, если не большинство из которых даже не находились в нашей власти. Уже в конце 19 века можно обнаружить тревожные нотки в публицистике Льва Тихомирова (а избежим ли? а не начертано ли нам самой судьбой испытать вкус Революции?), и уже в 1913 году он заканчивает активную публицистическую деятельность. Я, к стыду и сожалению, не читал его воспоминания и подробные биографии, но, сдается мне, старый монархический лев, стоявший когда-то у истоков революционного бунта в России, просто всё понял. Всю бессмысленность дальнейшей борьбы в силу неизбежности надвигающейся бури. "Кругом измена, трусость и обман".
Некоторые наши патриоты, особенно речь идет о товарищах советского воспитания, любят попенять последнему Царю безволием и нерешительностью. Что ты, дескать, глупый и слабый человек, не расстрелял-то всех заговорщиков да бунтовщиков? Почему такую слабость проявил?
Советскому человеку тяжело понять, что в русской политической культуре массовые репрессии против своих граждан (хоть и противников) отсутствуют как допустимый инструмент. Да, в исключительных случаях государство может позволить себе жесткое и даже жестокое подавление откровенно антигосударственных и антиобщественных преступных проявлений (как, например, оно пыталось бороться с террористами в нач. XX века; правда, тогдашние ИГИЛовцы все равно по итогу убили больше невинных людей, чем ихнего брата кровавые жандармы перевешали). Однако, разница очевидна. Одно дело - наказывать очевиднейших преступников, у которых руки по локоть в крови и которые явно не намерены опускать оружие. И совсем другое дело - загонять в лагеря миллионы, исключительно по причине политических и классовых расхождений. Расскажите о таком скором будущем гражданину Империи, где оправдывали Веру Засулич, по беспределу стрелявшую в генерал-губернатора. Расскажите ему о ГУЛАГе. Что бы он вам, интересно, ответил?
Вы, правда, жалеете, что "слабый царь" не расстрелял несколько миллионов, которые были движущей силой революции (помните: нет ничего сильнее идеи, времия которой пришло)? Знаете что? Меня очень пугают ваши представления о "сильном" государе.
Возвращаясь к главной теме сего повествования, хочу процитировать слова Константина Леонтьева, написанные им в 1884 году: "Я верил и тогда, верю и теперь, что Россия, имеющая стать во главе какой-то ново-восточной государственности, должна дать миру и новую культуру, заменить этой новой славяно-восточной цивилизацией отходящую цивилизацию романо-германской Европы".
Наш гений с тревогой и грустью наблюдал как Россия решительно сворачивает с собственного пути, оказавшись в условиях тотальной гегемонии Запада и став, во многом копировальщицей его опыта (культурного, политического, идеологического...).
Все эти порой не слишком заметные вещи, подмечал не только Леонтьев. Весь цвет нашей национальной мысли бил в набат и колокол. Тщетно. Тогда Тихомиров и Леонтьев, при всей их убедительной (сегодня) правоте, при всем их интеллектуальном превосходстве над своими оппонентами революционерами (либералами, социалистами, анархистами...) были бессильны. Пришло время идеи Прогресса, идеи всесилия человеческого Разума, посредством которого мы якобы сможем устроить свою жизнь счастливо, справедливо и благополучно. Правда, по результату получили деградацию, хаос, развал государственных и социальных институтов, революцию, гражданскую, лагеря, крах великой тысячелетней государственности, которая, казалось бы, вот-вот и должна была подчинить своему влиянию, если не мир, то значительную часть Ойкумены уж точно. Противостоять суверенной России с растущим быстрее китайцев народом, народом крайне талантливым, народом-имперцем, т.е. идеально подходящим для настоящих свершений, противостоять такой России с ее колоссальными природными ресурсами на любой вкус и цвет, которые, по сути, только после Войны удалось начать осваивать и использовать на благо народа и державы, противостоять такой России было никак невозможно. Европа уж точно была обречена и я охотно верю в те прогнозы, что пророчили нашей Империи к середине ХХ века полное доминирование над Старым Светом.
Единственное, что могло нам помешать - мы сами. Наш внутренний враг - это русский народ, решивший поиграть Руссо и Марксом в эпоху "Просвещения". Наш внутренний враг - это русский народ, отказавшийся от Бога и развращенный чужими духовно мертвыми идеями. Многие пытаются меня убедить в том, что предали Царя "элиты". "Прогнившие элиты". Стоит, кстати, отметить эту интересную деталь нашего патриотического мышления - во всем виноваты подлые и продажные элиты. Царя слили, СССР слили. Сейчас вот еще Путина хотят слить. С Новороссией вместе. Это связано с нашим советским воспитанием, мы - совки, и до могилы будем совками. Наши дети, надеюсь, научатся думать по-русски, но мы уже нет. Мы - совки, и потому считаем, что народ всегда свят. Имеется в виду "простой народ" - работяги, колхозники и немножко творческой интеллигенции (ну чтоб совсем не скучно было). Народ - это потноватый мужик с мозолистыми ладонями и бедно одетый, ну и жена его, дородная бабенка, способная по внешнему виду и коня, и в избу. А вот все остальные участники социальной жизни - это паразиты/проклятые эксплуататоры/чертовы элиты, которые только и ждут, когда можно будет продать национальные интересы. А вот народ свяяяят. Народ не может быть виноват. Я практически дословно цитирую здесь советских патриотов и смею вас заверить такая совершенно нерусская и ущербная точка зрения присутствует у патриотической нашей общественности. Да еще как присутствует!
Почему? Ну как почему)) Ведь наша патриотическая общественность - это и есть "простой народ")) Ну она так решила. А кто же она, если не "простой народ"? Ну да, не работяги. Всё больше перед компьютерами, да в офисах частных. И хоть с виду наша патриотическая общественность ничуть не подходит под категорию "простой народ" (руки у подавляющего большинства виртуальных горлопанов точно не в трудовых мозолях), зато она зарабатывает немного. Она бы может и с радостью стала элиткой-то, как не без этого, да вот беда - не получается никак. Не заработала она денег как Малофеев, например, или не дослужилась до вершин государственных как Якунин. Не шмогла. Собственно, поэтому она - простой народ. А простой народ, как известно, свят. Разве не свят? Еще как свят. Свят и безгрешен, а элиты продажны. И это элиты виноваты в том, что патриотической общественности не хватает денежков для счастливой и беспечной жизни в энергетической супердержаве.
Это слова из дневника святителя Николая Японского за 19 июля (1 августа) 1904 г.:
"Бьют нас японцы, ненавидят нас все народы, Господь Бог, по-видимому, гнев Свой изливает на нас. Да и как иначе? За что бы нас любить и жаловать? Дворянство наше веками развращалось крепостным правом и сделалось развратным до мозга костей. Простой народ веками угнетался тем же крепостным состоянием и сделался невежествен и груб до последней степени; служилый класс и чиновничество жили взяточничеством и казнокрадством, и ныне на всех степенях служения - поголовное самое бессовестное казнокрадство везде, где только можно украсть. Верхний класс - коллекция обезьян - подражателей и обожателей то Франции, то Англии, то Германии и всего прочего заграничного; духовенство, гнетомое бедностью, еле содержит катехизис, - до развития ли ему христианских идеалов и освящения ими себя и других?.. И при всем том мы - самого высокого мнения о себе: мы только истинные христиане, у нас только настоящее просвещение, а там - мрак и гнилость; а сильны мы так, что шапками всех забросаем... Нет, недаром нынешние бедствия обрушиваются на Россию, - сама она привлекла их на себя. Только сотвори, Господи Боже, чтобы это было наказующим жезлом Любви Твоей! Не дай, Господи, вконец расстроиться моему бедному Отечеству! Пощади и сохрани его!"
У нас патриоты не могут ругать себя, "простой народ" вне критики и вне подозрений. Поэтому во всем виноваты элиты. Но это не так. "Простой народ" опаскудился и оскотинился к 17 году не меньше, чем графья да князья. Вспомните, что творили революционные матросики.
А на этих фотографиях, несомненно, сплошь элиты (с небольшими вкраплениями жидомасонов):
Помните революционеров-народников, которые безрезультатно "ходили в народ" в 1870-х? Без результатов - потому что крестьяне их не слушали, а иногда и побить могли за такую агитацию. Пройдет меньше, чем полвека, и левые эсеры станут самой популярной у русских крестьян партией. Какой там Царь, земли нам!
Кстати, вот хорошая тема для размышления. Я сталкивался с мнением, в том числе и Леонтьев его выражал, что отмена крепостничества - вовсе не такое уж замечательное событие, и для самих крестьян в первую очередь. Для начала не стоит преувеличивать тех якобы ужасов, которые мы привычно рисуем в сознании, как только слышим что-то про "крепостное право". На эту тему я как-то делал серию постов, процитирую один из них (это пишет Ричард Пайпс, известный американский русист и советолог):
Особенно важно избавиться от заблуждений, связанных с так называемой жестокостью помещиков по отношению к крепостным. Иностранные путешественники, побывавшие в России, почти никогда не упоминают о телесных наказаниях - в отличие от посетителей рабовладельческих плантаций Америки.
Пропитывающее XX век насилие и одновременное «высвобождение» сексуальных фантазий способствуют тому, что современный человек, балуя свои садистические позывы, проецирует их на прошлое; но его жажда истязать других не имеет никакого отношения к тому, что на самом деле происходило, когда такие вещи были возможны. Крепостничество было хозяйственным институтом, а не неким замкнутым мирком, созданным для удовлетворения сексуальных аппетитов.
Отдельные проявления жестокости никак не опровергают нашего утверждения. Тут никак не обойтись одним одиозным примером Салтычихи, увековеченной историками помещицы-садистки, которая в свободное время пытала крепостных и замучила десятки дворовых насмерть. Она говорит нам о царской России примерно столько же, сколько Джек Потрошитель о викторианском Лондоне. Там, где имеются кое-какие статистические данные, они свидетельствуют об умеренности в применении дисциплинарных мер. Так, например, у помещика было право передавать непослушных крестьян властям для отправки в сибирскую ссылку. Между 1822 и 1833 гг. такому наказанию подверглись 1 283 крестьянина. В среднем 107 человек в год на 20 с лишним миллионов помещичьих крестьян - это не такая уж ошеломительная цифра.
Крепостничество вовсе не было тем рабским ужасом, которым его описывали и описывают многочисленные и разномастные русофобы, да и просто невежды. К тому же к 1861 году большая часть крестьян крепостными уже не являлась. А вот минус у той реформы имелся и наисерьезнейший - был разрушен многовековой мир, многовековой быт и уклад крестьянской жизни, всей ее философии. Миллионные массы крестьян в одночасье оказались предоставленными сами себе, в непривычных условиях "свободной" жизни. Разрешить эту проблему и сам крестьянский вопрос России (совсем не решенный с отменой крепостничества) пытался и Петр Столыпин. Это он подчищал последствия именно 1861 года. Не подумайте, что я сторонник ущемления крестьянской свободы. Бесспорно, окончательное их освобождение было необходимо. Но сделали его явно в угоду не нашим национальным интересам, а "европейским ценностям" и запросам нашего европеизированного либерального общества. Не могу сейчас найти точную цитату, то ли у Тихомирова, то ли у Леонтьева (дырявая башка), суть в том, что реформы Александра II, да и многие другие в 19 веке, проводились и планировались так, словно мы уже встали на путь конституционализма, демократизации и либерализации, словно мы уже готовились к отказу от собственной исторической государственности. Вот-вот, еще чуть-чуть, и неумолимая поступь Прогресса задвинет отсталое самодержавие на свалку истории. Вся "прогрессивная" общественность той эпохи чаяла самых решительных революционных изменений. 60-е годы XIX века - один из пиковых периодов. И чиновничество в Империи, естественно, не отставало от политической моды. А как же! Порой самые высшие чиновники были у нас записными либералами и конституционалистами. Отсюда, я уверен, и печальный итог в том числе и Крестьянской реформы Александра II. А от этой неудачи (поспешили, не подумали, не продумали, в общем, явно не по-путински поступили) ниточка тянется к остро стоящему крестьянскому вопросу в начале XX века, на котором играли большевики и все прочие революционеры. Столыпин попытался было исправить дело, да не позволили, а может и поздно уже было. Вот вам и последствия непродуманной политики властей, если они настроены и думают не по-русски, а следуют откровенно чуждым и вредным для нас политическим идеалам.
Ну а теперь возвращаемся к тому, с чего мы начинали. К Константину Леонтьеву, мечтающему о новой, Империи, с мистической столицей в Константинополе.
Все вышеперечисленные процессы в русском обществе, конечно же, не ускользали от его глубокого, по-христиански мудрого и очень оригинального взгляда. Он, кстати, и сам был очень и очень оригинальный мыслитель. Некоторые его не поймут, особенно люди неверующие, нерелигиозные и, как отдельная категория теплохладные - эдакие "умеренные" наши патриоты, привычно тиражирующие в интернете какие-нибудь пошлости и банальности из серии "лишь бы не было войны". Это не значит, что я за войну и жду-не дождусь отправки на фронт Третьей Мировой, просто есть такая категория "умеренных" наших патриотов и просто обывателей, довольно многочисленная, которые на вопрос "сдавать ли Донбасс перед угрозой войны?", не моргнув глазом, ответят: сдавать. Вот таким Леонтьева читать, конечно, бессмысленно.
Да и, вообще, он, наверное, многим покажется слишком радикальным со своим желанием "подморозить" Россию и своим неприятием идеи Прогресса, Революции, всеобщего равенства... На самом деле, все куда проще, он - глыба. Еще плохо нами понятая. Еще плохо прочувствованная. Мало изученная. Лев Тихомиров не оставлял камня на камне от либеральных публицистов, пытавшихся критиковать его товарища после смерти (при жизни Леонтьева с ним банально боялись вступать в открытые диспуты), и указывал как раз на незаслуженное забвение русского гения. На то, что он банально не понят и не прочитан до конца, не изучен.
Сегодня это типичная картина в отношении любого русского философа и мыслителя. Любого.
А вот вам мой любимый Тихомиров, 1907 год (эти тексты надо учить наизусть, но попробуйте в российском политикуме найти спикера, который бы уверенно знал, кто такой Тихомиров):
Хотя Россия действительно находится в тяжком захвате антирусскими узурпаторами различнейших родов, но это совсем не извне налетевшие враги, которых достаточно отразить или низвергнуть, чтобы страна уже вступила в мирный благоденственный период. Наше развитие прервано не минутной налетевшей опасностью. Наш кризис подготовляется давно, более чем десятки лет, неправильным ходом всего нашего развития. Проповедь разрушения всех русских основ началась уже с дедов нынешней молодежи. Наши учреждения стали искажаться с давнейших пор, и уже первые провозвестники русского национального самосознания - славянофилы - постоянно жаловались на то, что сама же русская власть разрушает русские основы.
...Современный кризис подобен не случайной острой болезни, возник не по злоумышлению врагов, а подобен болезни человека, который давно уже подтачивал свои силы неразумием и излишествами и наконец свалился в отчаянных припадках. Что тут, конечно, явилось множество врагов, которые, как микробы, стали сосать изнуренный организм, - это понятно. Но не в них суть. Тот враг, от которого погибает Россия, кроется в ней самой, в падении национального духа и сознания, которое русские допустили в себе, а отсюда и в неизбежном антинациональном (то есть противоестественном) устроении нашей жизни и наших учреждений.
Чем помочь в нашей болезни?...
Истинное средство спасения России состоит в том, чтобы вызвать в стране национальное возрождение. Что национальной России нужно сбросить иго множества захвативших ее узурпаций - это само собою разумеется, как и то, что национальная Россия должна стать владычицей своей страны и своих учреждений. Но для этого нужен не только порыв национального чувства, а также заговоривший национальный разум. Настоящее дело всех русских всех возрастов сознательной жизни и состоит в том, чтобы вызвать это национальное возрождение. Не простая судорожная схватка слепого циклопа поможет нам, не простая реакция, не какая-либо "реставрация", а национальное воскресение, возрождение, то есть решимость уничтожить и сбросить с себя все лженациональные наросты и начать жить и устраиваться на основании живого приложения своих национальных принципов, которыми Россия жила до времен своей денационализации. Это не реакция, не реставрация, а восстановление связи нашей жизни с нашей собственной душой и нашим собственным историческим существованием. Это возрождение, воскресение.
...Денационализация России составляет историческое несчастье не только для нее самой, но и для человечества.
В жизни личной, общественной и государственной у всех людей есть, конечно, общие, одинаковые основные законы, которые требуется знать и с ними соображаться. Но в то же время каждый человек имеет свой характер, свою комбинацию способностей и как сам может быть счастлив, так и для других людей может иметь ценность только в том случае, если развивает именно свою личность, ее доводит до высоты. Так и народ. Он не в состоянии устроиться хорошо (для себя), если устраивается не в духе своей собственной национальной психологии. Он в таком состоянии не способен дать ничего полезного и для человечества. В денационализованном народе человечество теряет работника мирового развития. Такой народ дает человечеству лишь плохие копии того, что и без него уже всем известно, что создано в несравненно лучших и высших образцах другими народами.
Денационализация в России давно искажает ее творчество, политическое и общественное. Сначала это делалось почти насильственно верхними слоями. Потом та же язва стала проникать и в массы народа, который теперь во многих случаях начинает делаться таким же копировщиком чужой жизни, как прежде была одна интеллигенция. От этого дело только ухудшается... Умственно можно усвоить чужие идеи, но нельзя сделать свою личность тем, что она не есть, психология все-таки остается, и противоречие между нашим природным характером и нашими теоретическими стремлениями осуждает нас на бесплодность и неудовлетворенность.
Для человечества же такой погубивший свою личность народ есть народ мертвый, бесполезный, самоубийца...
"Познай самого себя" - это начало премудрости и у человека, и у народа. Самопознание должно идти дружно с голосом инстинкта: только при этом возможно правильное, сильное развитие, дающее богатые плоды для нас самих и для других.
Обезличивание творчества русской нации составляет тем более несчастное историческое явление, что по природным своим задаткам русская нация представляет чрезвычайно богатый источник развития, сильный, сложный, богатый психологический тип. Развиваясь по-своему, развивая себя, а не копируя других, русская нация могла бы дать миру величайший образчик социально-политического творчества и даже спасения от тех противоречий, в которых запуталась современная культура. На это дает надежду чрезвычайная способность (природная) русского типа к универсальности, к объединению сложнейших явлений. Русское национальное возрождение дало бы не только спасение нам самим, освобождение от опутавших нас бедствий и от порабощения бесчисленным проявлениям узурпации, но дало бы также всему миру могучего работника, в котором человечество так ныне нуждается.
Продолжение: в комментариях.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →